Размышляя в подобном ключе, я еще посидела какое-то время на воздухе и вернулась к документу.

Я оставила все как и было. Через год – когда я не забеременею, соглашусь на процедуру. ЭКО так ЭКО. Не исключено также, что что-то изменится в процессе нашего брака и Хьюго сам решит развестись со мной раньше, чем до этого дойдет дело…

Единственное, что я вписала – ребенок, если он получится, останется в любом из вариантов со мной. Не с Хьюго и его властной бабушкой, а с матерью! И точка! Я не собиралась ограничивать их в возможных свиданиях, но они должны были понять – продавать своего ребенка не собираюсь!

Я закончила только вечером, как раз перед приходом мужа домой.

Заново распечатала ему все документы и отдала всю пачку с порога, сопроводив словами:

– Я выделила изменения красным. Изучай.

Хьюго

Тереза встречала меня всегда полуголая, готовая ко всему и возбужденная донельзя. Пожалуй, в этом был ее несомненный плюс. После тяжелого дня, когда все обстоятельства ебли мне мозг, ничто так не расслабляло, как любовница, уже расставившая ноги в ожидании.

Но возвращаясь сегодня в квартиру, уставший и вымотанный не только работой, но и разговором с адвокатами из-за той же Терезы, я хотел тишины и покоя. А еще – чтобы Эмма шлепала мимо меня босыми ногами, светила пижамой с кроликами и, возможно, даже накормила ужином. Кажется, она говорила, что умеет готовить.

Что же я увидел с порога?

Лицо своей жены с красными кругами под глазами и кипу бумаг.

– Изучай!

В общем, Эмма решила взъебать мне мозг даже дома.

Из плюсов: она все же накормила меня тостами. Так себе для ужина, но и это было нормальным – за весь день я не успел даже пообедать.

Пока я хрустел хлебом, жена сверлила меня взглядом, явно ожидая, пока я изучу бумаги. Со вздохом пришлось подчиниться.

Стоило только погрузиться в контракт, как я окончательно понял, что еще никогда в жизни так не ошибался в людях, как сейчас.

Воробушек! Мать ее!

Пиранья с лицом ангела! Вот кем была Эмма Вайлет.

Единственное, что можно было добавить – скромная пиранья.

Она не требовала денег – она требовала работу, верность, нейтралитет и полное отсутствие со мной секса. Удивительно, как еще ребенка в конце не вычеркнула. Похоже, жена думала, что может забеременеть только в медицинской лаборатории.

– Так не пойдет, Эмма, – отложив бумаги в сторону, произнес я, делая нажим на ее имени. – Хочешь верности? Без проблем. Но тогда тоже готовься к уступкам. МНЕ НУЖЕН СЕКС! Это даже не обсуждается, в противном случае убирай пункты о моей лебединой верности. Или ты, или другие женщины – без вариантов.

Эмма вспыхнула! Щеки заалели, глаза свернули, даже губы налились красками, потому что она принялась их нервно прикусывать, отчего те набухали. Как вишни. Спелые, сочные… Как я люблю.

В штанах шевельнулся член.

Я закинул ногу на ногу, чуть отвернулся всем торсом от любопытных глаз.

– Я тебя совсем не знаю! – Эмма сцепила руки в замок. – Так нельзя.

– Можно. Я так познакомился с большинством своих женщин.

– Какой кошмар! С кем я говорю?

– Это риторический вопрос?

Она фыркнула, совсем как кошка, пробежалась туда-сюда по комнате и остановилась напротив, заявляя:

– Один раз в месяц! – Будто сделала великое одолжение. – И только пока не забеременею.

У меня аж глаз дернулся.

Едва не заржав от ее непосредственной наивности, покачал головой.

– Не-е-ет, ты, конечно, хороша собой и безумно привлекательна, если снять вот это безобразие… – я показал на пижаму, – но…

– Что?

– Эмма, как ты сумеешь заменить всех тех, кто с радостью прыгал ко мне в койку хоть каждый день? – уточнил я. – Ты знаешь какие-то приемы? В твоем арсенале что-то есть, заставляющее здорового мужика забыть всех остальных и жить с одной-единственной, оставаясь “сытым” только от ее нахождения рядом? Интересно. Правда, мне невероятно любопытно. Расскажи.

Она обняла себя за плечи, тихонько вздохнула.

– Нет, – покачал головой. – Выглядит неплохо, но я все еще хочу трахаться.

Эмма вскинулась, чуть не рыча:

– Какой ты! Что ты несешь?! Неужели не понимаешь, что я просто не могу?..

– Понимаю. Не можешь – и хрен с ним, будет ЭКО. А я продолжу жить, как жил. Все счастливы, что не так?

– То есть мы будем женаты, но спать ты будешь с другими?

Теперь уже я устало вздохнул. Отодвинув опостылевшие гренки, встал и подошел к растерянной жене. Взял ее за плечи и заглянул в огромные и чистые, как озера Новой Зеландии, глаза.

– Эмма… Знаю, ты не хочешь быть мне ни деткой, ни солнцем и даже написала там что-то об этом… А еще ты считаешь, что все пытаются тебя обмануть или взять больше, чем ты можешь дать. Но это не так. Мы проснулись в одной постели, и – так вышло – я не могу дать тебе свободу. Другое дело, что – мы уже это выяснили – ты не хочешь свободы сейчас. Дома тебя никто не ждет, а здесь есть я, готовый на уступки во всем. Взгляни на меня. Я не насильник. Не урод. Я богат и готов делиться с тобой всем, что имею. Могу быть очень щедрым и понимающим, если перестанешь шипеть и плеваться ядом. Не хочешь секса? Не будет. Не хочешь детей? Я и сам, хер его знает, чего хочу. Но вот он, контракт, и одобряла его лично Мег. Так что его нужно подписать.

– Мои замечания…

– Я их приму. Но думай над ответом о сексе. С тобой или с другими?

– И… и сколько тебе нужно?

Она снова прикусила губу, и я почувствовал, что надо прямо сейчас. И еще раз повторить ночью, на бис. Но у Эммы было такое перепуганное лицо, что подобной информации она просто могла не выдержать.

Я отпустил ее и пошел к кофе-машине, рассуждая на ходу:

– Трижды в неделю минимум, пока не забеременеешь. А после столько, сколько позволительно по показаниями врача. В конце концов, ты же не только для меня и моей бабушки стараешься. Говорят, дети – это счастье и все такое. Уверен, твоему отцу тоже будет приятно посмотреть на внуков.

Эмма снова забегала по комнате. Я обернулся. Ее пальцы вновь сжались в кулачки, а лицо побледнело. Было видно, как неохотно она принимает решение, как ищет лазейки. И чего стоит сказать “Изменяй!”? Все были бы счастливы…

– Секса, значит? – Она остановилась и уставилась на меня не мигая. – Один раз в неделю!

– Три.

– Два…

– Сейчас будет четыре, Эмма. Я и так сделал солидную скидку.

– Ар-р… – Она замерла у окна. – Хорошо! Три. Но только после свадьбы.